Главная
Регистрация
Вход
RSS |
|
Вьера
| |
| Вьера | Дата: Воскресенье, 20.10.2013, 18:42 | Сообщение # 1 |
 Рядовой
Группа: Проверенные
Сообщений: 2
Статус: Offline
| Дневник сожжен Добавлено (18.10.2013, 00:33)
---------------------------------------------
Главное - не потерять себя. Это предупреждение для тех, кто ходит тенями. Это предупреждение для тех, кто имеет дар Кружевницы. И если первое у меня забрали, то второе забрать не под силу. Этот дар...это проклятие с рождения. Забытые для всех легенды оживают. Мы можем многое. Но и цена страшна. За третье переплетение судеб - отдаешь жизнь. Всю. За одно измененное мгновение. Больше мы не можем, но и одно мгновение может все изменить. Надо только знать, где изменять нити..
А еще мы плетем кружева. Самые красивые, самые тонкие. Вплетаем в них зелень волны и блик лунного луча. Их нельзя украсть или отнять, только подарить. И тогда они принесут счастье. Только вот...я не плела слишком давно. Предпочла забыть о своем даре...
Я нашла легенду. Сказка. Всего лишь сказка. Или это было на самом деле?.. Слушайте...
"Умереть легко, а ты жить попробуй!
А началось все четыре столетия назад, в стране Зверей, когда возжелал власти молодой и жестокий царевич Каор Черный Змей…
…Страну охватила война. Сражались все со всеми — верные прежнему правителю с вассалами нового, бедные — с богатыми, крестьяне и простой люд — со знатью. Никто не оставался в стороне, но каждый выбирал путь по себе. Клан Лисиц хитрил. Заячий — путал следы. Вороны добивались победы обманом. Куницы били исподтишка. Медведи — те дрались против всех, смело, открыто и безрассудно.
И только мудрый Волчий клан не стал проливать кровь, укрывшись от битвы в дремучих лесах.
Десять лет длилась смута. Страна лежала в руинах. Поля зарастали сорняками, горели терема и целые деревни, мор вздымал крылья там, где люди не успевали хоронить убитых. Но Каор не отступал ни перед чем, огнем и мечом прокладывая путь к трону, и однажды, в день, когда само солнце умылось кровью, подчинил себе последних непокорных.
Медленно поднималась страна из пепла. Гарь зарастала зеленой травой, отстраивались разрушенные усадьбы, отступали болезни. А Черный Змей, теперь уже законный государь, а не бунтовщик, правил твердою рукой, щедро оделяя сторонников и жестоко преследуя непокорных. И в недобрый час вспомнил он о Волках, так и не присягнувших новому правителю. Долго искать мятежный клан не пришлось — всего через месяц возвратились гонцы из лесов с ответом: «Нет над нами государя, а только лишь высокое небо. Не можем мы обещать верной службы тому, кто в крови утопил землю».
Еще трижды направлял Каор посланников к Волкам, но ни один не добился клятвы. Последнего так и вовсе за частокол не пустили — осыпали насмешками да велели убираться восвояси. Не стерпел Черный Змей такой строптивости. Вызвал самого страшного своего слугу, чьего имени никто не знал, а звали его просто Охотником, и повелел ему силой или хитростью, но уничтожить всех Волков до последнего.
«Никого не жалей, — приказал Каор. — Старик или ребенок, мужчина или женщина — все должны умереть лютой смертью».
Эти жестокие слова кольнули сердце даже безжалостного Охотника, но не мог он ослушаться приказа. Склонил он голову покорно и молвил:
«Я исполню твою волю. Но это будет последнее, что я сделаю для тебя, а после — не ищи меня ни среди врагов, ни среди друзей».
Так сказал Охотник, и царь не стал ему перечить. Главное — непокорных изжить, а там хоть гори оно огнем.
День миновал, ночь пролетела, а за ней еще день и еще ночь… На третий закат вышел Охотник к поселению, где жили Волки. Не как воин, открыто — как подлый убийца, во тьме. И так велика была его сила, так совершенно искусство, что ни один из Волков, что был в деревне, не пережил ту ночь, всех настигла коварная сталь. И лишь одна девочка сумела спастись, ибо днем заплутала в лесу и вышла к родному дому лишь на рассвете, когда Охотник уже скрылся.
А там — крови по колено, горя по горло. Воют духи предков, словно волки, ищут покоя…
Плачь, Последняя, одна ты на свете осталась!
Три дня собирала Волчица хворост для погребальных костров. А в ночь запылал огонь, обратил тела в пепел — и обрели духи свободу от этого мира. Но каждый, исчезая, оставлял Последней частичку своей силы и наказ отомстить за смерть, шептал о седом Охотнике — об убийце во тьме, да о жестоком царе Каоре, приказавшем не щадить никого. И лишь последняя душа обмолвилась: «Месть сладка, смерть легка. Трудно жить и прощать».
Но Последняя, хоть и была еще ребенком малым, в тех кострах сожгла свою жалость, и сердце, и саму жизнь свою.
День миновал, и ночь пролетела, а за ней еще день, и еще ночь… Так прошло двадцать лет. Давно уже заросло травою и молодыми соснами пепелище Волчьей деревни, а сама память о ней изгладилась. Загремело на всю страну имя Последней Волчицы, прославилась она делами великими. И малый, и старый — все знали о прекрасной деве, не знающей пощады в бою. И так славили Волчицу, что сам царь приказал наградить ее золотом и землями и представить пред его очами.
Привели Последнюю. Гордо выпрямился Каор на троне и произнес такие слова:
«Слава твоя велика, но нет у тебя ни дома, ни богатства. Присягни мне — и получишь все, что пожелаешь, и даже больше».
Но только рассмеялась Волчица, грозно сверкнув потемневшими от гнева очами — как хрустальные осколки в лицо бросила:
«Нет надо мной государя, а есть только небо. Не присягну я тебе, изжившему мой род».
Молвила так — и через миг оказалась у трона. И никто — ни слуги, ни стража не сумели ей помешать. Холодная сталь коснулась горла Каора, и одолел правителя страх:
«Пощади! — взмолился он. — Пусть мои губы отдали приказ, но забрала жизни твоих родичей рука Охотника. Ты найдешь его в дальней усадьбе, у Холодного озера, за Ореховой лощиной».
«Трусов не люблю, — усмехнулась Волчица, — но более не люблю предателей«, — и ударила клинком.
От крови багряными стали ее русые косы. Гордо подняв голову, покидала она царский терем, и такой яростью светились очи, что никто не решался ее остановить.
Охотник, услышав о смерти Черного Змея, лишь улыбнулся печально:
«Теперь настал и мой черед».
Путь до Холодного озера за седмицу проходят, а Волчице дорога вдвое длиннее показалась, хоть и пролетела она ее вполовину быстрее, ибо с каждым шагом все яснее вспоминался наказ духа:
«Месть сладка, смерть легка. Трудно жить и прощать»
Повергнет Волчица во прах последнего врага… А что с нею дальше станет? Ведь прав был Каор: нет у Последней ни дома, ни богатства. Никто не ждет ее… А слава… Что слава? Год прошел — и умолкли людские пересуды.
Долго ли, коротко ли — вышла Волчица к терему Охотника. Входит в первую комнату — там пусто. И во второй, и в третьей… Лишь потом догадалась она в сад спуститься. А там, под цветущими яблонями, ждал Волчицу враг, от чьей руки весь род ее погиб.
Увидел Охотник Последнюю… и встал на одно колено.
«Бей, — говорит. — Я давно тебя ожидаю».
Глядит на него Волчица — а рука не поднимается.
Не стар охотник, да сед — много горя видел. Голубы его очи, как река в ясный день — а Волчице все чудится в них пепел хлопьями да кровь алая.
Меч легко опустить… но что дальше делать?
«Почему же ты медлишь? — молвит Охотник. — Не за смертью ли ты моей пришла?»
А Волчица вдруг рассмеялась — и решилась.
«Нет, — качает головой. — Не за смертью. За жизнью. Ты мой род погубил, клан разорил — тебе его и из праха поднимать».
Так и осталась Последняя жить в доме Охотника. Весною вплела в его волосы брачную ленту. Осенью — сын родился. Старший. Леаром назвали — Счастливым.
Ведь умереть — это легко. А ты жить попробуй." Добавлено (20.10.2013, 18:42)
---------------------------------------------
Мне страшно. Я не понимаю, что со мной происходит. Озноб, переходящий в жар, теперь вот - приступы кашля, из-за которых вдохнуть невозможно. Они проходят, но становятся все длиннее. Раньше были только по ночам - теперь еще и днем. Вот уж никогда не хотела умереть от подобного. Меня пытались исцелить - бесполезно. Я могу лишь строить догадки о природе этого...заболевания. Я боюсь спать. Во сне эти приступы проходят хуже, и я боюсь не проснуться. Ну и что мне делать? К кому обращаться за помощью?
Сообщение отредактировал Вьера - Среда, 16.10.2013, 03:25 |
| |
| |
| Искорка | Дата: Воскресенье, 10.11.2013, 22:08 | Сообщение # 2 |
|
Рядовой
Группа: Проверенные
Сообщений: 1
Статус: Offline
| Какая разница, кто пишет дневник...Все равно я одна личность, пусть и имеющая много имен.
В тот вечер, когда меня прогнал демон, я рванула на Имаргл, к наемникам, с которыми пробыла немало времени. Я не знаю, что они подумали, увидев боевую подругу в абсолютно невменяемом состоянии. Я же чувствовала лишь холод. Сунув меня к камину и укутав в теплый мех огненной кошки, мне сунули в руки чашу вина и ушли. А я вспомнила тепло крыльев Ксара и чуть не взвыла. Тогда я сошла с ума. Листопад, столь долго сдерживаемая мной, сорвалась с цепи и хотела лишь одного - крови.
Мне повезло. Ребята выходили через три дня, и я навязалась с ними. Призвать нирату, имея на пальце кольцо, было не проблемой, одежду мне принесла Баст. А я, проснувшись на следующий день, обнаружила у своей кровати простой букетик полевых цветов. Как сейчас помню - я сидела, гладила пальцами хрупкие лепестки и смеялась до слез, до хрипов в горле. Ромашки, зверобой и розовый клевер... Я всегда любила полевые цветы, больше всех этих роз и орхидей.
Путешествовала я с ними почти год. Меня не сдерживало ничего. Запреты были сняты все до единого - когда от тебя отказываются, когда ты отказываешься от себя, все барьеры слетают. Я убивала и наслаждалась видом и запахом крови. Нет, я не убивала невинных тогда - мне хватало разбойников. Через несколько месяцев, насытившись, ушла Листопад, и я пришла в себя и перестала пугать всех подряд зелеными кошачьими глазами. Только вот жажда крови не ослабела. Тогда это меня не пугало, не пугает и сейчас, когда я оглядываюсь назад и осознаю, что я натворила. Только...чем я хуже него? Я убивала не ради того, чтобы жить. Я убивала ради смертей других, и мне это нравилось, черт возьми! Иногда мелькают видения - невысокая фигурка, затянутая в черное с серебром, танцует среди трупов с обнаженным мечом в руках. И смеется хрипло и безумно. Серая кошка с кисточками на ушах катается в крови и рвет еще живого человека. Чьи-то мольбы о пощаде и моя ехидная улыбка - унижайся, если хочешь жить. Кажется, меня тогда ранили не раз. Иначе зачем меня перевязывали? Этого я не помню...
А потом простое такое решение - убить ту эльфу, которой я когда-то была. При этом не убивая тела. А для этого всего-навсего нужно пробиться в одно место. И стать там наемной убийцей.
|
| |
| |
| Вьера | Дата: Воскресенье, 17.11.2013, 22:08 | Сообщение # 3 |
|
Рядовой
Группа: Проверенные
Сообщений: 2
Статус: Offline
| Искорка...Так меня звали когда-то. Любимая дочка, невеста будущего Императора, золотоволосая юная магиня огня. Совсем юная... Все было перечеркнуто в одно мгновение. Жалею ли я? Нет. Я жалею об одном - что позволила Тени стать основой своей магии, крови и защиты. Тогда все было бы иначе...совершенно иначе...
А тогда я молча сидела в комнате, полной народа и ждала результата - примут меня или нет. Испытание было несложным, впрочем, там смотрели не по его результатам, а по тому, действительно ли готов пришедший стать убийцей. Те, кто не проходил...что ж, они должны были умереть. И все это знали. Я просто сидела и ждала, теребила на руке бронзовый с гранатом браслет, подаренный мне ребятами на мой день рождения - какой по счету? Тогда еще я не перешагнула грани шестидесяти лет. Забавно, что подарки мне дарили не те, кого я любила более всего. Металл нагреваться не желал. А я гадала - неужели я так многого хотела? Цветы, подарки... Мне нужно было внимание. Я чувствовала себя щенком. Захотел - приласкал, захотел - выбросил, да и приходит по принуждению, мол, мы тебе купили живое существо, так изволь о нем заботиться. А я так не желала.
Меня приняли. Я не знаю, что углядели в моей душе Наставники. Приняли не всех...половину. Остальные умерли. От наших рук. С оружием в руках. Тогда убивать безоружного казалось мне верхом подлости. Первые два года мы занимались все вместе. Постоянный тренировки - на ловкость, на силу, на знание болевых и смертельных точек, скачка на лошадях, яды, умение выживать...Выживать. Умирали многие. Нас этими ядами травили для того, чтобы мы приобрели иммунитет. Я два раза почти умерла. Не знаю, что сказалось на том, что я тогда выжила - кровь ли демона, уже выработанная устойчивость к ядам или нежелание умирать. Да, желания жить у меня не было никакого. Только вот умирать я была категорически не согласна. Не здесь. Не сейчас. Тогда болело все тело. А сколько было переломов, вывихов и прочих? Нет, не у меня, точнее, не только у меня. А вокруг вились тени, выискивая слабые места в моей душе. И находили, и давили на них, раскидывали сети, звали за собой, обещая покой и утешение. Я не откликалась. Думала. Причем даже не о том, умирать или нет, а о том, как это сделать. Можно было уйти в тени и раствориться в них без права перерождения, стать одной из них. Можно было использовать дар Кружевницы и, переплетя третий раз нити Судьбы, исчезнуть, оставив после себя ворох листьев да распахнутое окно. Я колебалась - и потому жила. Вопреки. На третьем году обучения нас разделили и тем, кто остался, дали Мастера. До конца обучения оставалось еще девять лет. А я радовалась этому и убивала в себе ее, пытаясь стать холодной убийцей без души и чувств. Забегая вперед скажу сразу - у меня почти вышло. Вьера спит где-то очень глубоко, а с ней и все эти дурацкие чувства и эмоции, от которых я мечтала избавиться.
Многих из нас ломали, делая заготовку для того, чем мы должны были стать. Я была в руках своего Мастера воском - плавилась и позволяла лепить из себя все, что угодно. Не только я, нашлись и другие такие. И они, как и я, не смогли переступить последнюю грань, отделяющую нас от тех, кем мы должны были стать в итоге. Но мы все остались живы, хоть и изменились сильно. Пожалуй, если бы из меня в тот момент решили сделать послушную жену для кого-то, я бы ей стала. А сама, по собственному желанию, не делила ни с кем постель. Впрочем, по ночам нам разрешали спать вместе, и мы этим активно пользовались. Выставляли дозорного и ложились спать. Без охраны спать было...опасно. Подобных глупцов убивали. Но после третьего убийства это дошло до всех, и смерти по ночам прекратились. Змеи, ловушки, дикие звери - нас учили обходить и договариваться, подкупать и убирать с пути тех, кто нам мешал. Против силы использовать ловкость, против власти - клинок. Магией мы не пользовались, впрочем, на нее не хватало бы сил тогда. Я больше не пела, и небо для меня оказалось недоступным. Нет, крылья не отняли, но я не решалась показать, что я крылата. Единственное, что мы делали - это рассказывали друг другу истории, да где-то вдалеке тревожно гудело вечно штормящее море. Истории были разные, но схожи в одном - они не были веселыми. Они могли заканчиваться хорошо, могли плохо, но вся нить повествования, протянутая сквозь ночную мглу, была мрачна. Я любила эти сказки...а может, и были эти истории, о древних богах, о старинных сказаниях, о смертях и жизни...
Мы не знали имен друг друга. У нас были только прозвища. Так, когда я поступала, какой-то парень попытался меня облапать с воплем "у, какая голубка к нам залетела". Белая голубка... Я так и осталась Голубкой, пусть потом пытались меня назвать и Ангелом, и Ледяной... У ангелов душа светла, а у меня на руках была кровь. А Ледяная...Холодные синие глаза, белые волосы, светлая кожа - да, Ледяная. Но не прижилось. А парня того я убила. Не жалею даже, не надо было ко мне лезть.
К концу обучения мы начали выходить на задания. Косячила я первые разы знатно, но когда-то мне помогала удача, а когда-то...В общем, меня хотят убить в трех мирах, еще в одном я развязала войну за власть, убив случайно вместо советника - короля. Первое самостоятельное задание. Да, маленькая ошибочка. Трон занял в итоге брат убитого...
А я мерзла. Постоянно. Огонь, горячий чай и одеяла не помогали. Я могла представить, что они согревают, но на самом деле меня грела только пролитая кровь. И это меня и пугало, и радовало. Я все еще хотела убивать.
После Академии у меня на руке остались две цепочки рун - имена тех, кому я должна оплатить долг жизни. У каждого такие есть, имен обычно от двух до пяти. У меня было четыре, но две я уже оплатила. Радовалась ли я выпуску и последующему служению Синдикату пять лет? И да, и нет. Я твердо осознавала, что такой, какой я стала, я никому не нужна из мужчин. А еще понимала, что я теперь уязвима еще больше, чем была до этого, а опереться не на кого. И мне придется вертеться самой. Грело душу...то, что не успело спрятаться осознание того, что и мое имя вычерчено на нескольких запястьях, и если я попаду в непростую ситуацию, будет, у кого спрашивать долг.Добавлено (17.11.2013, 22:08)
---------------------------------------------
А я ведь так и не смогла убить Вьеру, к своему большому сожалению. Было бы намного легче, чем сейчас. Меня научили убивать со спины, обучали сразу на реальных врагах, научили лгать, наносить на кинжал смертельные яды и убивать ими - нет, честные воины так не убивают. Но я не научилась убивать, глядя в глаза жертве...Это и спасло ее. Я не смогла переступить этот порог, не смогла! Как бы не твердил мастер о том, что бой - это не для святых, а уж убийства тем более...не смогла я! А может, и к лучшему? Кто знает... Двенадцать лет - и выпуск. Пять лет потом я выполняла задания Синдиката, расплачиваясь за обучение таким образом. Платила я и самой себе...Кружевницы не имеют право убивать, а я убила слишком многих. Мой дар почти потух. Я еще вижу нити судеб, только я переплести эти нити смогу один-единственный раз. А после этого меня не станет. И мир я больше не слышу... Лишилась я и Света, точнее, теплится где-то во мне еще огонек, но это не то ласковое солнышко, каким он был. Лунный зыбкий свет... Чтобы исцелять и созидать я должна буду вырывать часть своей жизни. Такова плата.
Вчера Фрил и Воки что-то задумали... Подрались сначала, а потом Фрил загнала меня в свою комнату. Уж не знаю, чем бы это кончилось, но меня выдернул зов Алексис. А вот это уже было страшно. Девочка моя прибилась к светлым фанатикам по доброй воле. А они развили тот свет, который у нее был - мой свет! - до предела. Он почти обжигает и слепит. А еще она беременна. От Ксариона. И это оказалось...Неважно. Но она ребенка этим светом убивает. Если он выживет, то станет светлым до мозга костей. Я аккуратно отделяю его от ее света своей тьмой, но надолго моих сил не хватит. Слишком ярок свет. Зачем я это делаю? Видимо, я все еще ценю жизнь, кем бы я не стала. Или это потому, что это его ребенок?..
|
| |
| |
|
|
|
